- Леонид Леонидович, с чего начались ваши первые шаги в хоккее?

- Наверное, как и у всех мальчишек послевоенного времени: с катка. Считаю, что все произошло со мной чисто случайно: не живи я рядом со стадионом "Красное знамя" (парк меланжевого комбината), вряд ли я оказался в хоккее. А так, конечно, чем тогда было заниматься зимой, кроме хоккея, если стадион буквально рядом с домом? Я и сейчас там живу с матерью - на бульваре 9-го января, в своем доме.

Катались тогда помногу, часами, в любой мороз. В те годы зима на Алтае была намного суровее, и уже в начале ноября на стадионе был хороший, качественный лед. Начинал как и все, наверное, с клюшки для хоккея с мячом. Это уж потом, когда появились первые диковинные клюшки для канадского хоккея, все мы стали осваивать новый для себя вид спорта. Все мы тогда занимались на льду самостоятельно и были, конечно, самоучками. В этом, мне кажется, есть и свои преимущества: никто не пытается помешать развиваться ребенку индивидуально в техническом плане. Поэтому в то время было очень много самобытных, ни на кого не похожих игроков, имевших отличную коньковую подготовку от многочасовых самостоятельных занятий на льду.

Учился я тогда там же, на ВРЗ, в 105-й школе вместе с другим будущим хоккеистом Женей Кислицыным. Вот с этой школьной команды и началась моя хоккейная судьба.

- В каких соревнованиях вы принимали тогда участие?

- Среди школ, наверное. Они в конце 50-х годов стали проводиться регулярно. В 1959 году мы стали чемпионами Барнаула среди школьных команд, а на следующий год, когда я учился уже в десятом классе, мы заняли второе место вслед за командой школы №22, в которой тогда играли Володя Колузганов и Борис Шаронин.

- Из газетных публикаций того времени я знаю, что кроме вас и вами перечисленных были отмечены и другие лучшие игроки школьных команд: Евгений Кашин из 22-й школы, Костя Печенкин из 18-й, Сарайков, Гудимов и Кирюшкин из 25-й, Зайцев и Худяков из 42-й...

- Вполне возможно. Сейчас уже многих из них не помню за давностью лет. Вообще у меня очень плохая память на даты, цифры. Помню, что эти соревнования проходили по выходным дням, но бывало, что и в середине недели. Организовал их городской спорткомитет и небезызвестный вам Александр Матвеевич Ефанов, по чьей идее и возникли эти соревнования. Больше того, он собрал всех, на его взгляд, лучших игроков этих соревнований и увез их на зональные соревнования школьников в Новосибирск, где я впервые и увидел настоящий уровень подготовки юных хоккеистов из других команд областей. Надо сказать, что мы не имели ни малейшего представления о настоящем тренировочном процессе, качественном инвентаре и уже в то время наш юношеский алтайский хоккей значительно отставал от развития хоккея в соседних областях. Мы тогда все еще заточку коньков проводили вручную металлическими плашками на манер заточки лезвий для хоккея с мячом. Тогда редко кто еще из взрослых хоккеистов имел хорошие коньки и на коньки Ефанова, например, мы смотрели с нескрываемым восхищением, потому как он и сам ими гордился. А Ефанов тогда был в русском хоккее величиной! Пользовался непререкаемым авторитетом. Его коньки с металлическими заклепками вдоль полотна лезвия еще и сейчас у меня стоят перед глазами.

Настоящий станок для заточки коньков появился на стадионе "Спартак" в конце 50-х годов, когда я играл в юношеской команде "Спартака" у тренера Юрия Михайловича Величкина...

- Я слышал, что в конце 1957 года, когда в наш "Спартак" на стажировку приехали хоккеисты челябинского "Авангарда", кстати, ведущие тогда. Юрий Никонов, Герман Бурачков и Виктор Столяров, то они несказанно удивились тому, что наши хоккеисты - мастера класса "Б", точат лезвия коньков вручную. И челябинцы, мастера высшей лиги, рассказали тогда нашим спартаковцам как можно самим смастерить станок для заточки коньков, чтобы он работал от электросети...

- Наверное, оно так и было - я тогда еще был подростком. Но вот то, что это было революционным моментом в хоккее того времени - это однозначно. Новая заточка коньков привела к увеличению маневренности игрока. Но даже это новшество не помогло в тех соревнованиях в Новосибирске, где наша сборная школьников проиграла всем своим соперникам в пух и прах с разгромным счетом. Помню, что вместе со мной тогда играл и другой известный потом хоккеист "Мотора" Борис Гуляев, мой ровесник. И потом еще много лет позже считалось, что если наши алтайские команды юношей проигрывают тем же новосибирцам, новокузнецким сверстникам с разницей в счете менее десяти шайб - это положительный результат. Вот такое катастрофическое положение дел было тогда в нашем барнаульском хоккее.

- Каковы же причины отставания, на ваш взгляд, были тогда?

- Наверное, в отсутствие квалифицированных тренерских кадров, хороших тренировочных катков, в изолированности алтайского хоккея. В Барнауле тогда соревнований было очень мало, а уж поездки на соревнования регионального масштаба были и вовсе явлением редким. Поэтому результаты главной команды мастеров - "Мотора", а ранее и "Спартака", редко радовали барнаульских болельщиков. У нашего местного хоккея еще не было крепких корней, а именно -хорошей собственной школы, заинтересованности со стороны городских и краевых властей.

В ноябре 1961 года, будучи уже студентом политехнического института, я сыграл пару матчей в составе "Мотора" против новосибирцев на первенство РСФСР среди команд второй группы (от автора: сезоном раньше "Мотор" потерял место в классе "Б" из-за стабильно низких результатов). Мне тогда исполнилось 19 лет, и меня призвали в армию - в Новосибирск. Вот так следующие три года я и провел вне барнаульского хоккея, играя в армейской команде на первенство Сибирского военного округа (СибВО). Вместе со мной в этой же команде играл и Борис Гуляев.

- Тогда могли забрать в армию и из института?

- Могли, наверное, если забрали. Я и не жалел нисколько, так как в институт я попал, видимо, по своим хоккейным льготам, играя за его команду еще учась в старших классах 105-й школы. Катался же на стадионе "Красное знамя" вместе с ребятами из своего района - Славой Ермоленко и Витей Апполоновым, будущими игроками "Мотора" в классе "Б".

- И никто не видел вас, не позвал в юношескую команду "Спартака"?

- А некому тогда было просматривать. Все было очень убого и кустарно по тем временам даже. Кто жил рядом со льдом - тот и хоккеист. Первым начал собирать лучших, формировать команды, как я уже говорил, Ефанов. И то он только одевал, обувал и командировал, а тренировать уже у него не было времени. Поэтому мы катались и играли в "дикий" хоккей, в импровизированные ворота по собственным придуманным правилам. Вот так и совершенствовались. А в армии у меня уже дела хоккейные пошли, более организованно: как никак - уровень игры нашей армейской команды позволял мне расти, как игроку. И после армии я чувствовал себя в игровом плане достаточно уверенно, хотя и барнаульский хоккей к ноябрю 1964 года заметно подрос.

- В то время вы сразу же прочно заняли место крайнего нападающего в основном составе "Мотора".

- У меня неплохо получалась игра и на месте центрального нападающего. Сказалось и то, видимо, что я практически не отлучался от хоккея и даже был заметен большой прогресс в моей игре. Я даже сейчас с удовольствием вспоминаю случай произошедший со мной в одном из матчей краевого первенства в Бийске, когда после матча зрители просили меня остаться на льду и просто покататься, видимо, мое катание им очень понравилось, если они из всей команды выделили именно меня.

- Насколько мне известно, хоккей вам пришлось оставить из-за серьезной травмы?

- К сожалению, в армии, во время игры я "заработал" привычный вывих плеча, что сначала мешало мне играть, а затем и поставило "крест " на моих выступлениях за команду мастеров. Рука вылетала из сустава даже во время игры в теннис или во время занятий на турнике, и я по молодости лет наивно полагал, что боли со временем пройдут, и все оттягивал с операцией. Уже много лет позже я все-таки собрался с духом и оперировался.

- Что вам по большому счету дала армия?

- Дала возможность организованно на более высоком уровне постигать хоккейную науку под руководством сначала Слепченко, а затем и Пасынкова. Видеть несколько тренировок, которые проводил сам Анатолий Владимирович Тарасов, находившийся в то время в сибирской "ссылке". Во всяком случае он-то наверняка считал свое отстранение, пусть и временное, от руководства ЦСКА - ссылкой, не иначе. Без приобретенных хоккейных знаний в армии я вряд ли состоялся в Барнауле как хоккеист, а может быть и тренер.

- А были ли в тот период времени вместе с вами другие спортсмены с Алтая?

- Вместе со мной служили футболисты из барнаульского "Темпа" Игорь Родников и Володя Скориченко. Жалко, конечно, что у меня в то время ощущались пробелы в моем хоккейном образовании, и поэтому я не подходил для главной армейской команды Новосибирска, в которой играли многие известные хоккеисты Сибири и Урала того времени. Играл я за вторую команду армейцев и, наверное, неплохо, если по возвращении домой сразу же стал одним из лидеров "Мотора".

- Кого бы вы еще выделили из своих товарищей по команде?

- В то время в "Моторе" подобралась довольно интересная компания молодых игроков, примерно моего возраста. Достаточно интересную игру показывал Володя Титов, хотя он и не выделялся катанием - он даже коньки-то не точил. Я не помню случая, чтобы он попался на силовой прием, после которого бы его сбили и он валялся на льду. Он исключал все эти элементы борьбы, делая все вовремя: хитрость и интуиция помогали ему, небольшого роста хоккеисту, смотреться в игре. Быстро обыграл и отдал шайбу партнеру - вот его игра. Хотя, повторяю, у него не было особых каких-то данных для большого хоккея: маленький, щупленький, весом около шестидесяти килограммов, вряд ли он внешне мог кого-то испугать. Другое дело - Юра Курзенев. Без него трудно было представить наш "Мотор" того времени. Он был заводилой в игре, всегда лез в самую гущу событий, ничего не боясь. Его побаивались, но и любили. Особенно - болельщики: за боевитость, пробивную способность, умение взять игру на себя и забросить нужную шайбу. Был достаточно техничным игроком с хорошим катанием.

Братья Немировские - Юка и Вака (Юрий и Валерий) одно время играли крайними нападающими в моем звене. Тоже довольно агрессивные игроки с хорошим катанием.

- Сейчас, вспоминая то время, нельзя обойти стороной матчи краевого первенства, главными в котором всегда были матчи "Мотора" с рубцовским "Торпедо", и их непременно ждали все болельщики Алтая. Эти матчи можно, наверное, сравнить разве что по накалу с матчами за звание чемпионов СССР между хоккеистами московских "Спартака" и ЦСКА в тех же 60-х годах (тут, может быть, я и "загнул" со сравнением, но накал борьбы хотелось бы подчеркнуть особенно, а уж какой был ажиотаж!)...

- Я полностью согласен с этим историческим фактом: по зрительскому интересу и накалу борьбы то были самые центральные матчи сезона, даже тогда, когда мы занимали последнее место в зоне, а они предпоследнее. Вот за это место и бились не на жизнь, а насмерть. Мы ведь не настолько уж и виноваты были в своей слабой технической оснащенности, не говоря уже о тактической подготовке. Никто ведь с нами серьезно с детства не занимался и отставание в игровом классе от тех же Новосибирска, Омска и Новокузнецка было где-то лет на десять. Поэтому и мы - игроки и болельщики к результатам матчей с командами этих городов относились философски - если голоса нет, то задницей не запоешь. Проигрывая, учились, конечно, но, к сожалению, на своем примере.

А вот с командой Рубцовска у нас были старые счеты, и все чаще они стали нас побеждать. Особенно у себя в Рубцовске, где зрительский интерес был к хоккею так высок, что иногда их стадион тракторного завода был настолько переполнен, что по нескольку часов не могли начать игру, и даже милиция не могла сразу навести порядок. Нервная обстановка на стадионе была настолько накалена, что иногда любое слово в адрес хозяев могло привести к непоправимой трагедии. Играть там, можно сказать, иногда, было просто опасно для жизни. И поэтому судить такие матчи арбитрам было непросто, да и мало кто хотел их судить добровольно: обычно судей на эти матчи заставляли ехать, а так как нейтральных не было, то посылали самых лучших, а они все были - барнаульцы. Значит, по логике хозяев, должны будут помогать в игре "Мотору". Вот тут и начиналась извечная ситуация: судьи, чтобы их не обвинили в предвзятости начинали подсвистывать хозяевам, а те в свою очередь, видя, что их судьи побаиваются, начинали распоясываться. Далее все шло по обычному сценарию: нас начинали долбить, а мы - отвечать. Их нарушения не всегда фиксировались, зато наши - всегда. Мы оставались в меньшинстве и пропускали шайбу, пытались спасти положение, отчаянно сопротивляясь. Игра принимала зачастую сложный характер и почти всегда выходила из-под контроля. Потом через несколько дней в Барнауле собирали комиссию, которая начинала очередные "разборки". И так из года в год. В самом Барнауле было значительно спокойнее на повторных матчах, если не считать, что на площадке происходили выяснения отношений между игроками, имевшими уже большой опыт "истории встреч".

В Рубцовске все было гораздо опаснее: могли ударить игрока и в перерыве матча и по его окончанию подвыпившие болельщики. Понятно, что ехали мы тогда на эти матчи как на каторгу. Самое главное было для нас - выбраться оттуда живыми (без травм). Не так на поле боялись получить, как после игры. Вот такие тогда были ненормальные условия. Я даже помню случай, когда зрители, окружившие плотным кольцом хоккейную коробку, стали выпрыгивать на лед из-за переполненности стадиона, были и жертвы. Игра прекратилась часа на два.

- Как в то время играли наши вратари?

- Обычно в ворота ставили тех, кто в поле не мог играть. Кто хуже катался. Как сейчас во многих детских клубах поступают тренеры с менее подготовленными воспитанниками.

- А защитники?

- Мне очень нравился молодой Володя Ипполитов (играл в "Моторе" в сезоне 1965-66 гг.), к сожалению, трагически погибший в молодом возрасте. Так вот он первым из нашего поколения хорошо освоил удар по шайбе - "щелчок". Имел хорошее позиционное чутье, сильный характер. Тренировался он с юношей у Юрия Михайловича Величкина, единственного тогда тренера по хоккею в городе. Это уже после него стали работать с детьми Геннадий Роганов, Юрий Курзенев, Борис Ушаков и другие...

- Величкин тогда ведь был и главным тренером "Мотора"?

- Был несколько лет. Он заменил Роганова, который был играющим тренером. И, кстати, по классу "Б" я его считаю сильнейшим нашим хоккеистом. Именно на Роганова тогда ходили на хоккей, и мы, хоккеисты, старались копировать его движения.

Руководил негласно тогда "Мотором" Юрий Михайлович Карпенко, который и убрал Роганова с поста главного или старшего тренера, как тогда эту должность называли. За свободомыслие и строптивый характер. И заменил его более покладистым по характеру Величкиным, которого через несколько лет заменил уже на более жесткого по характеру Бориса Васильевича Кузьминых. Это достаточно интересная история, хотя и вспоминать ее, мне лично, неприятно.

Однажды ко мне подошли второй тренер команды Борис Васильевич Кузьминых и Юрий Михайлович Карпенко и попросили меня выступить на собрании команды и наговорить на старшего тренера Величкина, что он не справляется с командой, чтобы его заменить, так как результаты команды вынуждают это сделать. Я, к сожалению, так и поступил. На собрании я сказал, что Величкин невыдержан в работе с командой, часто переходит на крик и оскорбления, не владеет собой, не имеет хладнокровия, чтобы вовремя спокойно распорядиться обстановкой. Короче, то, что говорят в таких случаях. Мое выступление послужило цепной реакцией, и на этом же собрании меня поддержали большинство ребят, наиболее авторитетные из которых, как потом оказалось, так же были предупреждены шефом команды.

Величкина заменили на Кузьминых, а я после этого еще лет пять носил в себе это гадкое чувства подлости, которую совершил. Понял я это, когда сам оказался в шкуре тренера и осознал, как тяжело быть изгнанником. Уже много лет спустя, когда при каждой встрече с Величкиным мне приходилось прятать глаза и чувство это подточило меня окончательно, я пригласил его в свой клуб. Мы выпили водки, поговорили обо всем и я, можно сказать, со слезами на глазах попросил у него прощения за тот поступок. Не знаю, правда, простил ли он меня? На словах простил, но сомнение в моей душе осталось навсегда. Червячок этот все-таки сердце точит. Хотя себя успокаиваешь, что объективно Величкин тогда на роль главного тренера и не подходил, и вроде бы и правильно его заменили... А внутренний голос говорит: "Не успокаивай себя. Ты поступил подло". Вся ведь жизнь проходит в борьбе с самим собой, а истина - сурова, как говорили древние философы.

- И вот на смену Величкину пришел Кузьминых...

- Ну, этот с характером! Его, кстати любили. Веселый всегда в общении и свой, как говорят, в доску, он работал с энтузиазмом, правда, не имея понятия в этом по большому счету. Тренировки носили стихийный, надуманный характер: вчера сколько ускорений делали, семь? Ну, сегодня тогда - десять. Штангу вчера сколько раз подняли, восемь? Сегодня нужно поднять пятнадцать. Примерно вот такой направленности были занятия под его руководством. Но надо сказать, что доверие он внушал, хотя и не было у него образования и в классе "А" он не играл, а слушались его все. Пользовался он симпатией за свой мужской характер, боевитость, за свой запас выражений (чего скрывать, он на них не скупился), и к нему, как ни странно, молодежь тянулась.

Тогда ведь как было: если ты жену называешь женой, то над этим смеялись. Какая жена? Баба она и есть - баба! Считалось, что если ты хорошо учишься, то хоккеист из тебя вряд ли получится. То есть взаимоисключающие понятия. Поэтому у Бориса Васильевича самые любимые игроки были и как раз те, что на учебу уже давно плюнули...

- В то время в линии атаки "Мотора" выделялся Юрий Курзенев...

- Это колоритная фигура в нашем алтайском хоккее тех лет. Обладал твердым характером, неиссякаемой энергией, и все делал на площадке как-то задорно, весело. Другой бы хоккеист, может быть, делал бы то же самое, но не так интересно как Курзенев. У него ведь и руки неплохие были и голова. Тоже, можно сказать, самоучка, И если бы вовремя попал в хорошие руки и условия, то и в классе "А" выделялся бы без сомнений.

- Был ли "Мотор" того времени крепким коллективом?

- Мне кажется, что в то время он еще не сформировался как коллектив, так как ребята еще были очень молоды. Были отдельные группы по интересам, которые, будем говорить так, не принимали поведения друг друга.

Что для одних было нормой, то для других - вызов. Одна группа, условно называемая "интеллигентов", состояла из ребят, которые где-либо учились или собирались это сделать - Миневич, Апполонов, Казаков... Другая - "шпана" с нагорной части города, хотя и неоднородная по своему составу и тоже что-то между собой всегда разбирающаяся. Какой уж там коллектив...

- В алтайском хоккее остаются загадочными фигурами Марат Валеулин и Вячеслав Исупов...

- Я вспоминаю случай с Валеулиным, который тоже служил в Новосибирске в одно время со мной. И вот как-то Анатолий Владимирович Тарасов, работавший тогда временно с армейцами Новосибирска, спросил у Валеулина о том, где он находился во время вчерашней тренировки и почему сегодня так бледно выглядит? На что Марат ему признался, что вчера выпивал, потому как был праздник, а сегодня просто тяжело после вчерашнего. И тогда непредсказуемый Тарасов спрашивает у Марата, почему же он тогда не похмелился и мучается? Не ждавший подвоха Валеулин сказал, что у него нет больше денег. Тогда Тарасов достает из кармана деньги и вручает их при всех Валеулину. Не знаю уж, чем эта история закончилась...

- Похмелился, наверное: Вообще же Тарасов склонен был ко всякого рода неожиданным поступкам?

- Конечно. Он всегда поступал поперек или неожиданно. Скорее всего, это было не плодами мышления, а желанием проверить реакцию человека, понять его. Он был очень сильным педагогом с жестким характером и огромным авторитетом бывшего ведущего игрока и тренера-победителя. Вот это сочетание давало ему возможность держать в руках великих даже хоккеистов все равно в каком-то полустрахе. Даже я помню, как на известных людей он в приказном порядке кричал: "Ну-ка, Серега, давай..." И они беспрекословно все делали. Мог на заседаниях тренерского семинара обратиться в адрес известного тренера: "А почему у вас, молодой человек, такие длинные волосы?" И все... Человек краснел и сбивчиво оправдывался, выглядя и правда нелепо. Извинялся, обещал постричься, задницей пятился... Правда со своим характером он обязательно налетал на неприятности. И его появление даже на короткий срок у руля команды армейцев Новосибирска являлось тоже, наверное, ответной реакцией на его поведение в Москве.

И вот, возвращаясь к Валеулину, могу сказать, что он был хоккеистом одаренным, техничным и одно время он выглядел очень прилично, когда играл против команд класса "А" за сборную Алтая весной 1967 года. Кстати, тот турнир стал моим последним в карьере хоккеиста. Я еще побыл на сборах у Сорокина, когда он готовил "Мотор" к выступлениям по классу "А" и понял, что с моей травмой там делать нечего.

Так вот, Валеулина на том турнире водка сгубила окончательно, когда он на одну из игр сборной Алтая, будучи игроком рубцовского "Торпедо", пришел пьяным, то терпение тренеров и игроков на этом кончилось и к игре (от авт.: с торпедовцами Усть-Каменогорска) его не допустили.

Что касается другого новосибирца, Славы Исупова, то этот маленький и щупленький хоккеист обладал одним, по тем временам уникальным приемом: клюшка - конек. Я его видел в исполнении Исупова и могу твердо сказать, что сними его тогда на видеокамеру, то можно было этот финт еще и сейчас на экране пацанам показывать в качестве учебного пособия. Настолько он у него был отшлифован: двое защитников из Новосибирска с двух сторон на него напали, а он клюшкой на скорости шайбу убрал под себя. Оба этих защитника сходу бросились ему за спину, а Слава в это время шайбу выкидывает коньком себе навстречу и выходит один на один с вратарем гостей. Раньше играл в "Чкаловце", а потом у нас в "Звезде" и "Моторе" (от авт.: в последнем сезоне в классе <Б> -1966/67 гг.), играл кстати и за сборную Алтая на том моем последнем турнире в Барнауле. О дальнейшей его судьбе мне ничего не известно.

- И вы решили попробовать себя на тренерской работе?

- Да. Уже зимой 1967-68 гг. я работал с юношами "Мотора" вместе с Геннадием Рогановым. Он меня и взял тогда на тренерскую работу. Тогда только-только начинала работать ДЮСШ "Мотора". Может не всегда тренеры надевали коньки, но тренировки проходили все в назначенное время. Была какая-то система в работе школы. Но потом года через два Карпенко сделал все, чтобы Роганов в "Моторе" не работал и на его место поставил Бориса Ушакова, а тот в свою очередь, будучи в дружеских отношениях с Карпенко, постепенно убрал из "Мотора" и меня. Это, однако, был самый неприятный период моей деятельности в "Моторе". И к "Мотору" я вернулся, на мой взгляд, сдуру только в 1982 году после того, как распалась команда под руководством Михайлова, а затем не смог ей руководить, вернее ее остатками, Лев Халаичев, приехавший к нам в Барнаул из Горького. В тот момент меня уговорили работать с "Мотором" вместе с Анатолием Сыроежковым. И если у Толи на сей счет сомнений не было, и он считал это предложение лестным для себя, то я справедливо предполагал, что и возглавлю коллектив, а Сыроежков будет мне помогать. Но Толя нарушил наше соглашение о том, что я и он будем руководить командой на равных, договорившись с Карпенко о своем назначении на пост главного тренера. Уж, наверное, его тренерская квалификация в то время была не выше моей, а заслуги перед алтайским хоккеем не больше. Поэтому я и отказался работать вместе, вернувшись к своей прежней работе.

- Если вспомнить 60-е годы, то можно ли было определять визуально по манере игры ту или иную команду?

- Думаю, что вряд ли. Сила команды тогда, как и сейчас, заключалась в числе исполнителей хорошего класса. Хотя при определенной стабильности в работе, направление все равно вырабатывается. Я даже скажу, что сейчас существуют две школы подготовки в нашем регионе диаметрально противоположной направленности. Одна - усть-каменогорская, а другая - моя.

У них игра основывается на комбинационном стиле: в касание, полукасание, незамедлительное расставание с шайбой. Вот такое взаимодействие. Я же ребят обучаю в первую очередь устойчивому маневренному катанию, даю возможность повозиться вволю с шайбой, а потом уже перехожу в обучении к взаимодействию. Другое дело обстоит у нас с набором: мы набираем 50-60 первоклассников, а в Усть-Каменогорске около 600, а потом из них уже остаются 50-60 лучших. Причем, если мы берем заниматься всех без исключения, то там проводят очень качественный отбор и оставляют только самых-самых. Работают там две хоккейные школы: "Торпедо" и СДЮШОР. Причем, если в <Торпедо> занимаются самые талантливые, то в СДЮШОР - не попавшие в <Торпедо>, но тоже перспективные.

К тому же обе школы финансируются одинаково, независимо от их успехов. Такой вот мудрый подход к хоккею. Не случайно, что Усть-Каменогорск является центром хоккея в Казахстане. Ни Алма-Ата, ни Караганда, ни Темиртау... Хотя попыток предоставлялось этим городам проявить себя предостаточно. Но видимо, настолько хорошо отлажена система подготовки юного хоккеиста в Усть-Каменогорске, что Казахстану и не приходится искать хоккеистов где-то на стороне. Получается, что мы набираем, а они отбирают. Вот и вся селекционная работа. Сколько бы мы не ходили по школам, не беседовали с детьми, учителями, а ребятишки неохотно идут заниматься хоккеем. Нет у нас в Барнауле таких хоккейных традиций, нет той популярности, достижений главной команды. Причины самые разные можно привести или придумать их, но ведь не можем провести качественный набор, даже расклей мы афиши на каждом углу...

Я три года подряд набирал группы, пока наконец не остановился на группе ребят 1984 года рождения. А с предыдущими отработаю год - и нет нужного количества занимающихся. И приходится отдавать этих ребят в "Атлант", "Факел" и т.д. И только вот сейчас что-то получилось и пришли стабильные успехи. Сейчас я вместе с Сергеем Грабельниковым создал объединенную команду этого возраста и, считаю ее самой технически подготовленной в Сибири и на Дальнем Востоке. Но это пока, потому как со временем будет ощущаться отставание в ледовой подготовке. Мы ежегодно тренируемся на открытой площадке, как и в 50-60-х годах и ничего практически с того времени не изменилось у нас в Барнауле со льдом искусственным. В других же городах, напротив, положение меняется почти ежегодно, появляются новые хоккейные точки с лучшими ледовыми условиями. Построены Дворцы спорта в Белове и Райчихинске, качественно, лучше стало положение дел в Хабаровске и Омске, Кемерове, наконец. И только в Барнауле условия для работы с детьми остаются на уровне тридцатилетней давности. Даже в Славгороде они стали лучше с постройкой крытого зимнего катка.

А чем старше будут ребята, тем им больше нужно будет льда, причем качественного льда. И даже сейчас, работая упорно, по две тренировки в день на льду: утром работая над техникой, а вечером над взаимодействием, отставания все равно не миновать. Как только растает снег, так с ним таят в очередной раз до будущей зимы и наши надежды на лучшее будущее. И так из года в год.

Две вещи для себя я усвоил уже давно: что с первых шагов юного хоккеиста по льду, он должен много работать над техникой. И какими средствами ее достичь я тоже очень хорошо знаю. И в тоже время я понимал, что постепенно будет выравнивание в технике. Это неминуемо. И потом исходя из того, что в том же "Торпедо" из десяти талантливых ребят проще выбрать пятерых, чем мне из пяти - двоих, более сбалансированная команда выиграет все равно: рано или поздно. Поэтому в Усть-Каменогорске готовят хоккеистов командами, а я при наших убогих условиях стараюсь готовить игроков ярких, которые бы в одиночку могли решать судьбу матча. В нашей команде уже сейчас есть, возможно, будущие игроки высшей лиги. Человек пять, во всяком случае, должны состояться. Говорить, конечно, об этом еще рано, но ориентироваться на это уже нужно сейчас. С ребятами я на эту тему часто говорю: "Вы уже не развлекаетесь, а выбираете себе специальность, которая может вас обеспечить". И эти слова уже до них доходят - стараются.

- Вы мечтали стать тренером?

- Скорее хотел как-то остаться в хоккее, и тренерская работа была именно оптимальным вариантом выбора моего жизненного пути. Вот поэтому я и благодарен Геннадию Михайловичу Роганову, за то, что он сумел разглядеть во мне преданного хоккею человека. Это уже потом, когда пришел опыт, я почувствовал себя человеком нужным хоккею...

- Каковы ваши принципы в обучении ребенка?

- Принцип "золотой середины": обучение технике владения клюшкой должно быть общеобразовательное, как и во всех ДЮСШ - классическое, а с другой стороны, если у ребенка есть что-либо свое, нестандартное, то вот тут-то это свое и не надо гасить, не надо переучивать. И если это разумное сочетание остается, то из такого хоккеиста может что-то получиться.

- Верите ли вы в наследственные принципы развития ребенка?

- Конечно. У умных родителей больше шансов воспитать умного сына. Верю и в появление вундеркиндов, детей опережающих своих сверстников в мышлении. За тридцать лет моей работы с юными хоккеистами мне встречались две феноменально светлые, в хоккейном смысле, головы - Стас Белинский и Коля Сабанцев. Первый, 1961 года рождения, перешел в самбо и там добился больших успехов, став чемпионом мира среди юниоров и победителем еще каких-то турниров, а Коля выбрал все-таки футбол и лавров в нем не сыскал, к сожалению, хотя в своей возрастной группе (1968 г. рождения) он выделялся очень сильно с самых первых шагов.

- Не кажется ли вам, что таким одаренным ребятам можно добиться успехов в любом виде спорта, так как они улавливают все с первого движения?

- Это так, конечно, но есть некая предрасположенность человека к тому или иному виду спорта. Поэтому это великая удача: угадать для какого вида спорта тот или иной ребенок более подходит.

- В свое время в ГДР этим селекционным отбором очень активно занимались при помощи специальных тестов, а так же особенностей структуры тела... Наверное, поэтому эта малочисленная страна составляла серьезную конкуренцию на всех последних Олимпийских играх сборной СССР.

- Я слышал об этом и, наверное, в этом что-то есть, раз они все научно обосновали. Поэтому у них легкоатлеты не играют в футбол, а конькобежцы - в хоккей. Это большая вещь, конечно. К сожалению, до этой благодати еще очень далеко. У меня все время создается впечатление, что мы все занимаемся неблагодарным трудом. Бьешься за каждого пацана, переживаешь, а по-настоящему только один - два и вырастут в мастеров. Ради этого и держишь всю команду годами, чтобы этих одного - двух не потерять.

- Но есть ведь ребята, которые пока незаметны, но могут раскрыться гораздо позже...

- С этим я согласен, при одной оговорке: без хорошей головы не получится классного игрока. Ведь хорошую голову в игре сразу можно увидеть по ее решениям, которые могут ставить в тупик не только чужих игроков, но и своих. Неординарность действий. Вот если это есть, то можно надеяться на улучшение физических данных, которые приобретаются проще всего. Можно надеяться, что он вырастет, что улучшится его катание. Но если головы не будет, то мечты так и останутся мечтами. Это можно увидеть сразу же в любой игре.

- Есть и специальные тесты на определение уровня мышления...

- Есть, но, мне кажется, что это все искусственно, надуманно и лишне. Зачем все это нужно было придумывать, когда все так просто: если есть голова и она думает, то и в игре эта можно будет увидеть мгновенно.

- Опыт, наверное, самое главное достоинство в тренерской работе. Были ли в вашей деятельности ошибки или хуже того, заблуждения?

- Как у каждого тренера. Еще года два назад я считал, что если команды, как таковой нет, а есть все-таки несколько лидеров в команде, то они должны полностью взять игру на себя, пренебрегая командной игрой. Собственно это я логически для себя обосновывал тем, что ради этих лидеров и существует команда. Разрешал им на площадке все, да и команду настраивал на то, чтобы все ее игроки играли на этих лидеров. Со стороны это выглядело нелогично: один играет и никому шайбу не отдает. Но так и появляются будущие мастера. Однако, я все же сделал корректировку и отошел от своей методики, решив, что ведущие игроки команды, кроме высокой индивидуальной игры должны очень быстро играть в пас, если того требует ситуация и своими действиями не должны выходить за тактические рамки игры. Результаты моей команды, кстати, не замедлили сказаться в лучшую сторону.

- На ваш взгляд, сколько игр за сезон должен сыграть юный хоккеист?

- Я сторонник более позднего участия маленьких хоккеистов в официальных соревнованиях. Но у нac сейчас проводятся зональные соревнования на первенство России начиная с 11-летнего возраста. Поэтому приходится играть, чтобы выглядеть достойно, форсировать подготовку. Свою же команду 1984 года рождения первые два года обучения я только тренировал, не играя ни с кем. Только лишь когда мои воспитанники овладели основными техническими приемами и у них появилось устойчивое маневренное катание, мы начали играть товарищеские игры, а затем сходу выиграли турнир в Новокузнецке -"Олимпийские надежды России", а чуть позже и зональный турнир на первенство России.

- Какие задачи вы преследуете, играя товарищеские матчи?

- Некоторые тренеры подменяют тренировочный процесс частыми играми и, как говорят, накатывают команду. Я придерживаюсь своей методики подготовки. Для меня игра - очередной этап подготовки. Самое главное в игре для тренера - увидеть недостатки и в следующем матче попытаться их устранить. А вот весь период между этими играми и использовать в этом направлении.

На утренней тренировке мы работаем только над изучением технических элементов, а на вечерней - игровой тренировке мы только играем между собой с выполнением определенных заданий. Причем, если звено выполняет задание успешно, то оно еще зарабатывает право на буллит. Тем самым на тренировке присутствуют стимулы, и она проходит в хорошем тонусе. Причем, я напрочь отвергаю наигрывание стандартных положений: 2x1, 3x1, 3x2 и т.д. Считаю, это пустой тратой времени для детей 7-12 лет. Для них самое главное - игра. Вот в двухсторонней игре они и встречают все эти стандартные положения, и в игре они лучше усваивают то, что от них требуют.

- Что изменилось в детском хоккее за последнее время?

- То, что наш хоккей переживает сейчас упадок - очень заметно. Вот сейчас летом мы отремонтировали собственными силами коробку хоккейную у себя на СКИФе. Если сейчас ее снять на фото, то это будет фотография на памятник. На собственные деньги родителей ребят, занимающихся у нас, купили доски и сделали ремонт. За проделанную работу не получили ни копейки...

На зональные соревнования в Белове тоже выехали кое-как: разослали около двадцати писем по коммерческим банкам города и крупным фирмам с просьбой помочь профинансировать поездку. Все это мотивировали тем, что мы чемпионы Сибири и Дальнего Востока по своему возрасту и попросили строго по смете - 15 миллионов рублей. Получили на поездку только 7,5 млн. рублей от администрации Ленинского района, а остальные деньги заняли у родителей.

Раннее участие детей в официальных соревнованиях заставляет тренеров играть своими командами на результат и поэтому ориентируют своих воспитанников на игру без ошибок, иногда и запрещая им в игре элементы импровизации. Рационализм - это всегда серость, элементарность, игра без "изюминки". Такая игра никого не обрадует, никогда не развеселит. Ограничения в игре, особенно в исполнении технических приемов ведет к спаду интереса к хоккею уже в раннем возрасте. Слепое копирование тренировок команд мастеров некоторыми тренерами детских команд ничего кроме вреда детям не принесет.

- Леонид Леонидович, почему ваш самый одаренный воспитанник Дмитрий Горенко так и не сумел покорить Москву?

- Но он перешел из более слабого ЦСКА в более сильный омский "Авангард". В детском и юношеском возрасте Горенко выделялся не только за счет хорошей техники, но и за счет своих физических данных. Но неожиданно Дима перестал расти: остановился и в росте и в весе. С его весом в 72 килограмма нужно быть необычайно скоростным или очень хитрым по меркам РХЛ. Остается надеяться только на приобретение им большого игрового опыта. Все-таки ему еще только 22 года. Судя по моему разговору с ним, Дима будет продолжать свою игровую карьеру в РХЛ (стал играть в Хабаровске).

- Многие тренеры удивляются: как вам удается, играя с ведущими командами региона практически в два состава еще и выигрывать у них? Я понимаю, что можно играть от обороны всю игру и как-то сыграть достойно по счету, но как можно еще и пытаться сыграть в атакующий хоккей, бегая вперед забивать шайбы?

- Наша игровая состоятельность обусловлена тем, что мы проводим на льду много времени, хотя только в зимнее время года. Ни только часов, но и качество самих тренировочных занятий, которые предусматривают постоянное движение ребят. Я стараюсь исключить из тренировок эти стояния в очереди за выполнением какого-либо упражнения, чем грешат большинство тренеров. А в заключительной стадии технических тренировок даются упражнения, заключающие в себе момент отдыха, восстановления на фоне общей усталости. Не последнюю роль играет здесь постоянная работа скребками и лопатами по очистке хоккейной площадки. Огромнейшее значение я придаю психологическому настрою ребят на каждую игру, и здесь приходится думать: кому, что и как сказать. С какой интонацией, сколько слов, когда... Если все это совпадает, как хочется, то тогда они и выдают хорошую игру. Я стараюсь вселить в них боевое настроение, которое бы позволило им сделать на площадке чуть-чуть больше, чем они могут сделать. Это самое главное. И если сам тренер верит в это, то и его воспитанники стараются изо всех сил. Тренер может говорить правильные слова, но если он не верит в них сам, то и его команда безошибочно определит эту фальшь,

- Работа каких барнаульских тренеров вам нравится?

- Я могу говорить только о тренерах-фанатиках, которые не уходят за деньгами в коммерсанты, а потом возвращаются вновь в тренеры. А из немногих оставшихся мне по душе больше те, кто все время ищет ответы, мучается, не стесняется при встрече спрашивать. В чем-то утвердившись, не шарахается при неудачах.

А из более раннего периода моей тренерской деятельности можно вспомнить покойного Александра Дмитриевича Ишутина. Он был великолепным организатором. Здание хоккейного детского клуба СКИФ он построил хозспособом, оно даже в БТИ (бюро технической инвентаризации) на учете не стояло.

Было построено достаточно быстро из ничего: где кирпич выпросят, где доски достанут, где поменяют, где у комсомола бригаду комсомольцев попросят. За один только этот клуб ему нужно памятник рядом с этим зданием поставить. Как организатор и Анатолий Сыроежков был очень силен: он тоже спортивный подростковый хоккейный клуб "Титан" на поселке Урожайном в Индустриальном районе построил. И я считаю, что именно в этом он себя наиболее проявил. Из него мог получиться прекрасный директор ДЮСШ, но он решил идти по другому пути.

- Каково влияние тренера на воспитание ребенка?

- Огромное. Иногда даже бывает так, что родители говорят одно, а ребенок, следуя пожеланию тренера, пытается выполнить другое, если для него тренер является авторитетом. И родителям приходится мириться с этим. Часто тренер своему воспитаннику бывает как родной отец, и дети чувствуют это. Хоккей оказывает огромное влияние на развитие ребенка: он становится более организованным, у него появляется чувство ответственности, желание совершенствоваться, меньше свободного времени, которое у детей обычно уходит на улицу и впустую.

- По каким причинам дети оставляют хоккей?

- Чаще всего, наверное, из-за того, что убывает или исчезает азарт. Или из-за того, что игра становится трудом, а рядом сплошь существуют соблазны. Раньше это были водка, курение, девочки, а теперь еще и игла прибавилась, из-за которой практически не бывает возврата в спорт. Сейчас эта опасность подстерегает каждого. Даже нахождение подростка в благополучной семье не дает больших гарантий. Я не знаю примеров возвращения в хоккей после употребления наркотиков. Человек, кажется, уже бросил их употреблять, начал возвращаться к нормальной жизни, как, вдруг, следует новый срыв, страшнее прежнего.

Я даже на лето боюсь их распускать: все равно будут болтаться по улице. Уже был "звоночек" в прошлом году, когда я с двух мальчишек снял полиэтиленовые мешки с клеем...

- Леонид Леонидович, вы воспитали не одно поколение мальчишек. Что вам дал хоккей в материальном плане?

- Наверное, правильнее было бы сказать не хоккей, а государство? В 1979 году ЦК ВЛКСМ наградил меня Почетным знаком "Организатору детского спорта". Один месяц мой портрет висел на доске почета в центре города. Вот, пожалуй, и все мои моральные стимулы, если исключить из них кучу почетных грамот, которые прежняя власть охотно раздавала вместо денег. Я считаю, что не только меня одного государство обманывало, десятилетиями выплачивая мизерную зарплату в девяносто - сто двадцать рублей. А какие мы делали большие дела по воспитанию пацанов, сколько родителей сейчас благодарны нам - тренерам! Я за всех тренеров говорю, не только хоккейных. И сейчас этот труд государством не ценится: возьмите условия работы тех же учителей, которым не платят денег месяцами.

- Как бы вы хотели видеть структуру развития детского хоккея в нашем городе?

- Считается, что все тренеры города должны работать на главную хоккейную команду Барнаула - "Мотор". Наверное, это - справедливо. Но взаимодействие между "Мотором" и тренерами всего города должны строиться цивилизованно, чтобы это было взаимовыгодно. На деле этого никогда не было, так как "Мотор" всегда занимал иждивенческую позицию. Единственный человек, кто пытался построить эти отношения был не барнаулец, а омич, бывший главный тренер "Мотора" - Леонид Киселев. Он собрал всех хоккейных тренеров Барнаула: и из группы подготовки из детских клубов, и из комнат школьника. И сказал: "Я не считаю, что в "Моторе" работают самые лучшие тренеры. Поэтому тот из вас, кто выиграет соревнования в городе своей командой, тот и собирает сборную на свое усмотрение и командируется на дальнейшие турниры". Вот это было справедливым решением. Но с отъездом Киселева в Омск все осталось в нашем хоккее по-старому.

Кстати, могло получиться взаимодействие при Стройнюке, когда он работал в "Моторе" главным тренером, но его трагическая гибель и оставила этот вопрос неразрешимым.

- Ваше мнение о резерве "Мотора"...

- Очень хорошо, что наконец-то в "Моторе" создана настоящая собственная школа, что там будут свои воспитанники. Но с выпуском из школы в команду мастеров, считаю, не должен работать один и тот же человек. Работать из года в год с чужими воспитанниками, толком не зная их, переучивая их на свой манер... Из-за этого многие молодые хоккеисты теряют свою индивидуальность, усредняясь в классе игры.

- Сейчас многие тренеры из вашей хоккейной школы перешли в "Мотор" вместе со своими группами. Не считают ли их изменниками в вашей школе?

- Это объективный процесс. Нет денег на зарплату, поездки, а воспитанников и хоккей бросать жаль. Вот и переходят в "Мотор", где платят меньше, но регулярно и на участие в турнирах деньги дают.

- Говорят, что ваш набор 1984 года рождения является сильнейшим из всех ваших наборов за последние тридцать лет?

- Хотелось бы в это верить, но до выпуска еще очень далеко, хотя по всем хоккейным меркам ребята этого возраста очень перспективны. Обычно эта команда набирает свою силу лишь к концу сезона, так как постоянно испытывает недостаток в ледовой подготовке, уступая в этом сильнейшей команде региона - усть-каменогорскому "Торпедо". Однако уже весной минувшего года мы дважды обыграли эту команду в Усть-Каменогорске, а уже нынешней зимой дважды дома. Если уж стали в середине сезона обыгрывать, то значит, мы лучше стали работать на тренировках, сделали правильные выводы из временных неудач.

Валерий ЛЯМКИН